[indent] Погружение в дальние уголки сознания сродни темным глубинам холодного моря — вокруг лишь темнота, давящая, липкая; она тянет все дальше, все глубже ко дну, не давая сделать и короткого вдоха. Эйнар ощущал, будто бы оказался в ловушке — он не мог пошевелить руками или ногами, не мог заставить себя сделать глубокий вдох, не мог произнести и слова мольбы о помощи. Это чувство отрешения, чувство одиночества и бессилия. Он помнил ту боль, что испытывал перед тем, как потерял сознание. Но сейчас ее не было, он не чувствовал ровным счетом ничего. Хотелось кричать, что есть силы, так громко, что услышали бы на границе с Агрой. Но он лишь глубже погружался в пучины сознания, все дальше и дальше удаляясь от еле виднеющегося источника тусклого света.

[indent] Первое, что почувствовал бессознательный страж — аромат чая и трав. Запах столь насыщенный, многогранный — где-то веяло бергамотом, немного шалфея, чувствовались нотки василька и мяты. Аромат домашний, уютный. Годы тому назад похожие запахи исходили из комнаты его любимой покойной матушки — холодными нордхеймскими зимами она любила заварить горячего чаю, устроится с сыном в дальней комнате у камина и читать ему о приключениях мужественного героя. Тогда Эйнару казалось, что быть героем так просто. Но вот он сам борется с темными душами, не получая от этого ровным счетом ничего, кроме ежедневной смертельной опасности и тяжелых ранений.

[indent] К слову, второе, что почувствовал уже чуть менее бессознательный страж — рваную, но не столь острую как раньше, боль как раз в том месте, где так не кстати прошелся окулл своими длинными острыми когтями. Эйнар попытался сделать глубокий вдох, но тотчас остановился — с каждым резким движением боль усиливалась, а стоило ему вновь принять умиротворенное положение, боль вновь становилась лишь немного различимой. Мир вокруг продолжал принимать привычные звуки и запахи, но глаза открыть мужчина пока не решался, предвидя новые неприятные ощущения. Вокруг было достаточно тихо. Лишь издали слышалось пение птиц, но звук тот был глухим, будто бы где-то за дверью. Да и то место, где лежал страж, не напоминало холодную влажную от росы или дождя землю. Эти ощущения заставили Берггрена порыться в недрах своей крайне плохой памяти, чтобы осознать свое возможное местоположение. Он помнил бой с темной, помнил ранение и беспокойное блуждание по Медвежьему бору. А также светлые глаза прекрасной девушки.

[indent] Эйнар резко распахнул глаза от собственных воспоминаний, и тотчас пожалел о содеянном. Яркий солнечный свет, светящий прямо в окно напротив его кровати отдало острой головной болью, что мужчине пришлось ладонью закрывать лицо от теплых лучей. Немного привыкнув к свету, он начал рассматривать комнату, в которой так нагло отдыхал после сложной миссии — небольшая уютная комната, к обустройству которой явно приложила руку девушка, тут даже не было никаких сомнений. Видимо та девушка, что сейчас так мило и уютно спала, сидя за столом. Эйнар с нескрываемым интересом разглядывал ее миловидное, совсем юное лицо, нежную светлую кожу, блондинистые, чуть вьющиеся волосы. Те светлые глаза принадлежали ей, в том не было никаких сомнений. Страж, сам того не замечая, лежит с улыбкой на лице — ему определенно нравится то, что он сейчас видит. И когда девушка начинает немного двигаться, видимо медленно просыпаясь, Берггрен решает не притворяться спящим, и также продолжает любоваться неописуемой красотой незнакомки.

[indent] — К моему собственному удивлению, — отвечает хриплым, немного низким и ему совершенно несвойственным голом страж на неожиданный восклик девушки. Ее звонкий, немного нервный смех словно легкая мелодия эхом пролетел по комнате, и Эйнар не мог сказать точно — то ли еще не до конца пришедшее в норму сознание, то ли запах лечебных трав в доме сделали этот смех квинтэссенцией всего прекрасного, что он когда-либо слышал, — сдается мне, что жив я исключительно благодаря вашим стараниям, — в горле так сильно пересохло за то время, что мужчина был без сознания, что не успел он закончить предложение, сразу же разразился сухим тягучим кашлем.

[indent] Прекрасная незнакомка, будто бы понимая все и без слов, подносит ему стакан воды и помогает сделать несколько глотков. Еще немного прочистив кашлем горло, Эйнар, наконец, ощущает благоговейное умиротворение.

[indent] — Спасибо... — Из глубин сознания вырываются отдельные образы, шепчущие имя девушки, как будто бы он уже давно его знал, — Элайна, правильно? Мне казалось, я слышал это имя, пока был без сознания, — он не боится выглядеть сумасшедшим, не боится показаться слабым и глупым. Если рядом с ним столь прекрасная девушка, он итак и слабый и глупый одновременно, — Я, кстати, Эйнар. Эйнар Берггрен. Убивал тут неподалеку одну темную, но она оказалась проворнее, — мужчина вновь скривил лицо от боли, когда сделал резкое движение рукой. Кажется, это ранение будет проходить еще очень долго.

жизнь после возвращения из путешествия, казалось, стала спокойнее. будто бушующий океан превратился по взмаху руки в тихое озеро. и дело не в том, что дел стало меньше, и не в том, что планов на будущее не стало. мир просто оказался таким огромным, что нетану в сравнении была крошечной каплей. и все же - его по праву. уже в обратной дороге он заключал новые сделки, расширял винодельню, и каждый день рисовал то, что станет его жемчужиной. стеклянные стены и крыша, витражные окна в паре залов, плитка из лучших материалов и сотни растений, которые он вез домой. этот проект увлек его, как ничто ранее. и с каждым месяцем его рисунки находили все больше места в реальном мире. каждый валун, каждый выкованный причудливый узор, каждая дверная ручка - бела знал свой сад от и до. знал каждого, кто над ним работал. знал где находится каждое растение, каждый цветок, пусть и самый маленький. он возвращался в замок вымокший и уставший, но счастливый. он улыбался и гордился собой. и на балу в честь открытия ботанического сада мадьяр сиял. благодарил работников, кланялся тем, кто помог добиться такого чуда. годы упорного труда привели его в бальную залу наполненную самыми обычными жителями вилайства. во всяком случае, обычными их считал его отец. торговцы, строители, стекольных дел мастера и садовники. их семьи, их дети. первое мероприятие в этом месте было посвящено тем, кто делает нетану такой прекрасной.

хотел он того или нет, но сразу после возникла необходимость собрать под той же крышей знать и верхушку общества. приглашения разлетелись по всей агре, а часть пересекла и ее границы. весь мир должен знать о дружеском сопернике силькеборгских теплиц и он обязан этого добиться. несколько месяцев спустя у входа в замок собрались самые вычурные кареты, а в бальном зале стоял гул влиятельных людей, и шепот заключений сделок. для белы это стало концом очень длинного путешествия и крайне сложной работы. он наконец расслабился, пританцовывая приветствовал гостей, подливал некоторым вино и слушал слухи, долетевшие сквозь музыку. один из них повторялся снова и снова. в разных концах зала знатные дамы и их мужья шептались об одном и том же. все, как один, в эйсгардских нарядах, судачили о сбежавшей невесте и любопытство мадьяра росло с каждой минутой. росло, пока мимо не промелькнула будто тень девушка с самыми изящными волнами в волосах.

[i]"my lady, - he said with a worm smile - how are you enjoying this evening?"

всего пара слов и один неловкий комплимент в начале беседы, и они без остановки улыбаются, рассказывая о своих планах. всего пара недоверчивых реплик с ее стороны и белу уже не волновал этот бал. он достиг своей цели и увидел новую. мадьяру казалось, что все знатные мужья и леди испарились из бальной залы, а музыка играла только для них. колкие замечания, острые шутки, неловкость белы, будто он снова подросток, и румянец на ее щеках. многие годы прошли с тех пор, как он чувствовал себя так, как в этот вечер.

they moved to the middle of the ball room and duke took her by her hand and put his other hand on her waist. to the sounds of the violin they circled in dance. at that moment, only they existed - duke magyar and lady arenberg. without looking up from each other's eyes, they did not notice how the eyes of the entire upper class were directed at them.

в небе уже сияла луна и тысячи звезд, но мадьяру было не до них. он смотрел на девушку, которую повстречал несколько часов назад и не мог отделаться от ощущения, что это что-то да значит. корнелия иногда говорила о том, что все предначертано судьбой. так это или нет бела не знал, да и знать особо не хотел. в его губ несколько раз срывается самое спонтанное предложение. каждый раз произнося его он убеждался в том, что это не кажется странным. уже вдали от бала и толпы и знатных сплетниц его интересовала только ее жизнь и ее свобода от того, из-за чего молодая девушка решается покинуть родные земли.

"so you do not care which option I choose?"
"I don't. I want you to choose what you want for your life."

в конце концов их беседу прервал прохладный ветер и один из лакеев. бал официально завершился, гости стали разъезжаться или удалялись в свободные спальни замка. еще немного. они условились, а скорее бела настоял на экскурсии по самым не туристическим местам нетану. он хотел показать ей жизнь, которую знал сам. показать агру, какой ее видели только жители страны. шумную, яркую, полную тайн и секретов, но наполненную самыми свободными и открытыми людьми в кельморе. мадьяр сопроводил леди аренберг к ее карете и улыбаясь удалился в свои покои. он не спал так крепко и так спокойно многие месяцы. и не просыпался с улыбкой на лице еще дольше. выждав несколько утренних часов за быстрым завтраком и парой-тройкой дел, мадьяр снарядил карету и вскоре был у временной резиденции его новой знакомой.

легкий поклон. широкая улыбка.

- миледи.